Изучение ранней лирики А. Ахматовой всегда интересовало исследователей. Особенно привлекали внимание лаконичность, конкретизация и неповторимые повествовательные элементы. Смысловое содержание текстов, говорящее об образности житейских хитросплетений, только на первый взгляд кажется простым и приземленным. Но на самом деле обыденные вещи, переплетаясь сцеплением мотиваций, передают тонкое чувствование целостности мира, придавая поэтике новые эстетические грани.
А. Ахматовой свойственно свое неповторимое ведение сюжетной линии. Здесь берется линейное событие, и в свойственной только этой поэтессе манере, обыденное и незаметное становится цветистым и поэтичным. Какой-то предмет, вещь, часть обстановки могут стать постоянным спутником главного героя. И поскольку лирический персонаж стоит в основе действа, то и у предмета появляется некая функция, связанная с этим героем. Можно сказать, что одно из направлений поэтического мышления Ахматовой опирается на принципы архаической метафоры. А именно, в исторической поэтике вещи рассматриваются как часть сюжета.
А. Ахматовой свойственно отображать архаическую связь между персонажами и предметами, а основное действо протекает, раскрываясь либо в будущем, либо уходя в прошлое. Иногда в нескольких строках произведения переживается отрезок жизни. В нем присутствует знаковое событие, изменяющее жизнь главного героя. А можно только догадываться по отдельным строкам о страстях, которые бушуют в душе данного лирического персонажа. По такому принципу разворачиваются сюжетные линии во многих ранних произведениях А.Ахматовой.
В поэзии А. Ахматовой, атрибутом лирического героя становится само пространство, в котором он пребывает. Будь-то дом или келья, комната или храм – все переплетается и образует единую, гармоничную картину, в которой все, что окружает главного героя, становится его дополнением. И кажется, что окружающая реальность своим настойчивым присутствием говорит об одиночестве души лирического героя и о неминуемой разлуке на жизненном пути. В некоторых произведениях гнетущее одиночество женской души подчеркивается отождествлениями. Например, могила и одинокая женская постель:
На Казанском или на Волковом Время землю пришло покупать. Ах! Под небом северным шелковым так легко, так прохладно спать.
В стихотворении «Мы не умеем прощаться…», в его сюжетной линии, можно явно почувствовать древнюю топологическую семантику. Процессуальность прощания-расставания демонстрирует внутреннюю структуру ритуальных движений, как хронологических, так и топологических. В этом произведении переплелись понятия времени и пространства, жизни и смерти. Кладбище – место последнего приюта для тела - становится и последним приютом для души того, кто остался жить. Жить в одиночестве, где сумерки ассоциируются с разлукой и смертью, а храм – печальная хронология жизни ( крестины, венчание, отпевание).
